Кольцо «Принцессы» - Страница 116

К оглавлению

116

– Она не улыбается, – заступился Шабанов, выглядывая в окнах почты, есть ли народ. – У нее строение лица такое…

– Рассказывай! Будто я не знаю!.. В том-то и дело! У меня дела не идут, взлететь не могу – она улыбается!.. Ну, разозлился вчера и дал как следует. С какими глазами теперь идти?..

– Посылку получим – пойдем ко мне. – Герман открыл дверь.

Магуль оказалась на месте, ее пальчики в окошке считали деньги: недавно давали зарплату, целый день принимала переводы… Шабанов снял газету с букета и, просунув руку, положил букет перед ней, прямо на купюры. Она угадала, кто это, и когда высунулась в амбразуру, еще не успела скрыть своих чувств – удивления и восторга, но тут же совладала с собой и опять превратилась в непроницаемую восточную женщину. Не виделись они с того самого момента, когда Магуль прибежала в ППН отбивать его от своих братьев.

Он хотел начать покаяние, подыскивал слова, однако кавказская невеста опередила:

– Ты за посылкой пришел, да?..

– Мне ужасно пхашароп, но выходит так, – признался Шабанов и положил извещение.

Через полминуты она вынесла со склада объемный почтовый мешок, поставила на весы и подала бумагу.

– Заполни там, хорошо?

Она не сердилась, не обижалась и никак не показывала своей разочарованности, что он не исполнил обещания, вероятно, знала, как это трудно – добыть тигровую шкуру.

– Я сейчас угощу тебя сыром! – подбодрил он себя. – Моя матушка делает домашний сыр с перцем! Почти как на Кавказе! Дай что-нибудь вскрыть!

– Очень хочу попробовать сыра, – сказала она, подавая ножницы.

– И я хочу! – в затылок дыхнул кадет. – Сегодня три стакана замахнул без закуски. Голодный – умираю! А домой идти, в семейный рай – грехи не пускают…

Шабанов вонзил ножницы в мешок и стал его разрезать. Когда-то, в пору дефицита всего, матушка купила несколько метров вафельных неразрезанных полотенец и года три подряд зашивала в них посылки. Ткань поддавалась плохо, особенно на швах.

Магуль посмотрела на это и сказала:

– Нельзя так резать, Герман. Там упакована одежда. Ты испортишь ее. Дай я сама.

Он отдал ножницы, сел за стол заполнять сопроводительную бумагу, и тут в дверях очутился вездесущий и всевидящий Заховай – выследил, гад! Жуков сделал вид, что помогает вскрывать посылку, дышал в сторону, но получалось, на Магуль…

Особист присел рядом, взял бланк перевода.

– Я предупреждал, – прогнусавил в нос. – Тебе не следует ходить на почту. Тем более сейчас, на новой должности…

– От матушки посылку получил! – громко сказал Герман. – Вон, пожалуйста…

– В следующий раз отправляй подчиненных…

– Герман? – вдруг позвала Магуль. – Что это, Герман?..

Товарищ Жуков спускал вниз разрезанный мешок – из него выливался, вытекал красно-полосатый мех…

– А где сыр? – спросил кадет.

– Герман! – крикнула Магуль и, словно оленица, с места перемахнула стол с весами и барьер. – Герман! Неужели?! Герман!

На глазах ошарашенного Заховая обняла Шабанова, стала целовать его, потом встала на колени, подняла к нему лицо.

– Мне стыдно, Герман. Пхашароп! Это мне тигровая шкура?..

– Яти-схвати! – заругался товарищ Жуков. – Меха тебе, а где мне сыр?..

Он встряхнул шкуру, и из нее со стуком вылетела на пол «принцесса». Настоящая, в обмазке, с разъемом и «глазом» на собранном кабеле. Шабанов в это время поднимал Магуль, но так и застыл на месте, потом встал сам на колени, осторожно взял в руки прибор.

– Откуда… посылка? – Заховай уронил ручку.

– От матушки. – Он умело выщелкнул кольцо и осторожно всунул в него безымянный палец.

– Это… что? Что это? – спрашивал Заховай, поднимаясь из-за стола, хотя уже видел и знал, что…

– Принцесса. – Шабанов выдернул кольцо. – Мне прислали, для моего самолета…

– Ты что… делаешь? – Особист смело пошел на него, хотя знал, что он делает.

– Она не взрывается, – объяснил Герман и вытащил из-под кольца проволоку, скрученную в спираль. – Не взрывается и пахнет горячим хлебом… На, понюхай.

– Зачем ты… выдернул кольцо?!

– Это для меня кольцо! Кольцо моей принцессы…

– Сейчас рванет!..

– Не должна, – ласково сказал Шабанов, поглаживая обмазку «принцессы». – Не веришь – считай. На счет пятьдесят не рванет – значит, у нас есть будущее.

Магуль дотянулась до тигровой шкуры на полу и прикоснулась к меху кончиками пальцев. Тем временем кадет обшаривал углы пустого мешка…

116